Новости медико-правового агентства БКА

28 марта 2022 года Василеостровским районным судом Санкт-Петербурга было рассмотрено гражданское дело по иску несовершеннолетней пациентки П. и ее законного представителя (матери) к государственному медицинскому учреждению о взыскании убытков (расходов на лечение), неустойки, штрафа, а также компенсации морального вреда.

Это дело длилось с 2018 года и прошло все классические стадии развития медико-правового конфликта с пациентом от проверок Росздравнадзора и страховой медицинской организации до доследственной проверки Следственного комитета и судебного разбирательства. 

Вместе с тем, стороне ответчика, интересы которой представлял адвокат Я.А. Черный, было чему удивиться при рассмотрении данного дела. 

Например, мы впервые столкнулись с ситуацией, когда два структурных подразделения государственного судебно-медицинского бюро могут быть тотально не скоординированы друг с другом. Ситуация в следующем: судом была назначена повторная судебно-медицинская экспертиза, производство которой было поручено отделению особо сложных повторных комплексных и комиссионных экспертиз. Предварительно данное отделение предоставило стороне ответчика ответ на адвокатский запрос о том, что все необходимые специалисты в отделении есть и экспертиза может быть проведена. Через месяц с момента передачи дела в экспертную организацию, судом был направлен экспертам запрос о степени готовности исследования. Но ответ был дан уже иным подразделением БСМЭ - отделом сложных экспертиз. Согласно ответу, провести исследование невозможно в принципе, так как из-за пандемии все специалисты бюро находятся на лечении. При этом, связавшись с отделением, фактически проводившим экспертизу, нами было установлено, что исследование находится в высокой степени готовности. Парадоксальная ситуация: внутри бюро два отдела не только не знают о делах, находящихся в производстве коллег, но и о наличии клинических специалистов, готовых провести исследование. 

Итогом подобных организационных нестыковок в экспертной организации стало то, что дело было истребовано судом без исследования (которое было фактически проведено), производство по делу возобновлено с повторным обсуждением сторонами судебного разбирательства вопроса о месте проведения исследования и поручения сложнейшего случая оказания медицинской помощи, разбор которого до этого был осуществлен в рамках 4 экспертиз (судебно-медицинских и качества медицинской помощи), коммерческой организации. 

Но вернемся к претензиям истцов. Пациентка указала, что на фоне полного здоровья у нее появились жалобы на головную боль, головокружение, рвоту, выпадение полей зрения. Она обратился за медицинской помощью к ответчику, но (по мнению пациентки) ее не получила ввиду несвоевременной диагностики ОНМК, что привело к потере пациенткой зрения.

В рамках судебного разбирательства стороной ответчика, на которую возложено бремя доказывания правомерности предоставленного пациенту лечебно-диагностического пособия, последовательно дезавуировалась позиция истцовой стороны по каждому пункту предъявленных претензий. 

Так, детальный анализ медицинской документации позволил установить, что верхнеквадрантная левосторонняя гомонимная гемианопсия при остроте зрения, равной 1,0 на обоих глазах — не является полной стойкой слепотой на оба глаза или ухудшением зрения, соответствующим остроте зрения, равной 0,04 и ниже и, соответственно, не может расцениваться в качестве потери зрения. 

Кроме того, при участии судебных медиков агентства было установлено, что имеющиеся дефекты диагностического пособия не могли повлиять на развитие имевшегося у пациентки заболевания и не повлияли на него. 

Одним из самых существенных и , наверное, ключевых по делу обстоятельств, которое ответчику удалось доказать суду стало то, что жалобы пациентки в день обращения в медицинскую организацию были тождественны жалобам за день до этого обращения, а , следовательно, дебют ОНМК возник у пациентки не в день ее обращения за оказанием медицинской помощи, а днем ранее. Специалистам известно, что при ишемическом инсульте в связи с уменьшением поступления крови, снижается уровень кислорода и глюкозы, отчего происходит гибель нейронов. Очаг ишемии состоит из двух зон: центральной и периферической. В центральной зоне при снижении кровотока менее 25% в течение 1 часа развивается инфаркт. В периферической зоне при скорости кровотока до 25-50% от нормы в течение 3-6 часов развивается некротическое повреждение. Запоздалое обращение пациентки за медицинской помощью — на вторые сутки от дебюта патологии — исключало возможность компенсации необратимого ишемического повреждения головного мозга, уже сформированного на период начала оказания медицинской помощи. 

По результатам проведения двух судебно-медицинских экспертиз позиция ответчика была полностью подтверждена. 

В очередной раз хотелось бы обратить внимание всех, кто находится в процессе выбора адвоката для защиты интересов по медицинскому спору: настоятельно рекомендуем в каждом случае проверять наличие у адвоката соответствующего опыта и специализации в области медицинского права. Мы каждый день сталкиваяся с нашими процессуальными оппонентами в рамках судебных разбирательств отмечаем их поверхностное представление о здравоохранении, его нормативном регулировании, а также правоприменительной практике.

Спор, которому посвящено настоящее сообщение, является классическим примером ошибки клиента в выборе защитника, так как представителями истовой стороны (их было даже два, оба профессиональные защитники) настойчиво декларировались суду позиции, в корне противоречащие правоприменительной практике Верховного суда РФ, с которой коллеги были не знакомы. Например, о том, что с государственных ЛПУ не подлежит взысканию «потребительский штраф» в размере 50% от суммы удовлетворенных судом требований. Или, например, о том, что убытки (расходы на лечение) пациента не подлежат возмещению, если медицинская помощь могла быть получена пациентом на в рамках территориальной программы государственных гарантий бесплатного оказания гражданам медицинской помощи. Усматривались и затруднения представителей истца в тактике доказывания морального вреда, понесённого родственниками пациента. Все эти аспекты не могли не сказаться на результате судебного разбирательства. 

Не уверен, что истцы в актуальном периоде отдают себе отчет (предупреждены адвокатами), что бремя оплаты расходов на судебно-медицинские экспертизы по инициированному ими спору будет пропорционально возложено на них. И данная пропорция не образует не только выгоды от инициированного истцами судебного разбирательства, но, наоборот, порождает убытки истца. 

Ну и об итоге судебного разбирательства: по результатам оценки судом всех доказательств, представленных сторонами, в пользу истцом была взыскана сумма денежных средств равная 58 000 рублей, против изначально заявленных ко взысканию с ответчика 3 500 000 рублей. Стоимость экспертиз составила более 300 000 рублей. 

Стоила ли игра свеч? На сколько тщательно прорабатывалась адвокатами истцов концепция судебного процесса, его тактика и стратегия? 

На наш взгляд адекватный подход истцов и их представителей к оценке размера компенсации за незначительные дефекты диагностического пособия и ведения медицинской документации, а также добросовестная реализация своих прав, привели бы к своевременному и безусловному урегулированию конфликта на досудебном этапе, о чем им неоднократно сообщалось и сотрудниками ЛПУ и его главным врачом. Вместе с тем, мы в очередной раз увидели демонстрацию обратного. 

Недобросовестная реализация своих прав, направленная исключительно на попытку заработать за счет медицинской организации путем предъявления натянутых, а зачастую абсурдных претензий, является экстремизмом, борьба с которым осуществляет агентством как в прикладной (судебной), так и научной плоскостях (образовательных курсах, лекциях, участии в семинарах, конференциях). 

Данный кейс безусловно войдет в образовательный курс лекций агентства для медицинских организаций всех форм собственности и направлений медицинской деятельности.

Источник: Advokat